Интервью Шевчука с Ксенией Собчак

Недавно прочла интервью Шевчука с Ксенией Собчак. Мнения относительно этого интервью среди разных людей разделились: одни считают, что Шевчук показал себя как умнейший человек, а ксюша — как тупая коза, другие – что зря ругали Ксюшу за тупость.

можно считать, что это даже не интервью. а спор, и у оппонентов были диаметрально противоположные мнения. Ксюша считает, что не надо лезть музыканту в политику, что это попытка пропиариться и вообще сизифов труд – бороться с рабской психологией нашего народа, что это только приведет к кровопролитию, а Шевчук считает, что нашему народу необходимо «открыть глаза» на все то ,что происходит. Вот интересный кусок этого интервью:

[Юрий Шевчук:]
Моя любимая поговорка Бродского: «Художник, не забывай об истинном масштабе в рисовании». Поверьте, во мне нет тщеславия, я уже наелся этого, я по природе — наблюдатель, и мне страшно, когда идешь по улице и вокруг мрак.

[Ксения Собчак:]
Если у вас нет амбиций, чего же вам надо?

[Юрий Шевчук:]
Мне интересны глаза нормальных людей. Чтобы в России было меньше унижения, всей этой вакханалии.

[Ксения Собчак:]
То есть вы хотите сделать мир лучше?

[Юрий Шевчук:]
Глупо звучит, но да.

[Ксения Собчак:]
Я задам вам главный вопрос. Все бренно, жизнь так коротка. Столько нужно успеть — увидеть, почувствовать, попять, наконец, просто совершенствовать себя? Скажите мне, ради всего святого, почему нужно делать мир лучше, а не заниматься собой?

[Юрий Шевчук:]
Давайте перекурим. Я сейчас очень постараюсь вам объяснить. (Долгая пауза.) Я хочу ответить не назидательно, а искренне очень. Первая моя встреча со злом произошла в раннем детстве. Тогда были в моде ружья-воздушки, и взрослые ребята стреляли в воробьев. Мне было семь лет, я увидел это бедное существо, которое здоровый парень в упор расстреливал. Я полез в драку и спас этого воробья. Меня избили страшно. Я взял воробья, он у меня жил и вскоре умер, потому что был подбит. С тех самых пор я ни в каком виде не терплю зла. Жажда изменить мир, о которой вы спрашиваете, — это желание защитить идущего рядом, которое в конечном счете определяет все мои поступки. Это не разумный импульс, это чувство. Если бы я рационально поступил тогда с воробьем, я бы просто убежал оттуда, потому что у них были ружья и они были большие. Но я словно попал в другое измерение, когда бился за этого воробья.

[Ксения Соколова:]
Но воробей умер.

[Юрий Шевчук:]
Да, но я стал другим. А прошел бы мимо, и ничего не произошло бы.

[Ксения Собчак:]
Просто мне кажется, что тому воробью, которому вы пытаетесь помочь, помочь нельзя.

[Юрий Шевчук:]
Может, и так. Но надо пытаться — без этого нет никакого смысла у нашего существования.

[Ксения Соколова:]
А нужен ли смысл? Не стоит ли легче относиться к вещам? Может, жизнь — это просто экскурсия. Бог нам показывает что-то и хочет, чтобы мы оцепили, как классно у него получилось это или то…

[Юрий Шевчук:]
Нет, жизнь — это проверочка. Был в III веке такой философ Дионисий Ареопагит, богослов Александрийской школы, грек удивительный. Он ввел термин «мистическое богословие» — путь к достижению истины посредством отрицания (имеется в виду апофатическое богословие. — Прим. ред.). Он пишет, что Бог — не есть сущее и не есть не сущее. Бог не есть истина и не есть ложь. Бог не есть ни добро, ни зло. Бог не есть ни правда, ни ложь. Мне эта «истина посредством отрицания» объяснила многое. Я очень много читал и не понимал о нем ничего. А тут вдруг осенило! Поскольку Господь не есть сущее и не есть не сущее, он, чтобы познать человека, отправился в мир в облике человеческом. Он познал мир — первопричина познала, что она сотворила! Она познала всё горе и ужас нашего существования па земле. Самое фантастическое и сложное для понимания — это наша оторванность от него и вместе с тем его пребывание в нас, с нами.

[Ксения Соколова:]
Вы действительно все это чувствуете?

[Юрий Шевчук:]
Да, иначе я бы об этом не говорил. Говорить в интеллектуальном ключе о философии, богословии совершенно невозможно, почему и пробуксовывает вся философия постмодернистская: у нее нет личного опыта веры, все только от ума. А когда имеешь этот опыт, то видишь уже другие вещи, некий масштаб. Чувство — это тоже способ мышления, познания мира. Только оно в конечном итоге не врет, все остальное — искривление. Вот любовь же никто не объяснил?

[Ксения Соколова:]
Я так и знала, что все закончится любовью.

[Юрий Шевчук:]
А вы были влюблены хоть раз?

[Ксения Собчак:]
Не знаю. Кажется, да. Не уверена.

[Ксения Соколова:]
О любви скучно говорить. Это что-то из области неизъяснимого, не так ли, музыкант Юра? Хотя я, пожалуй, знаю одну нескучную историю про любовь. Несколько лет назад я брала интервью у босса итальянской мафии по кличке, кажется, Трактор. Он сидел в тюрьме пожизненно. Туда невозможно было попасть — но мне устроил встречу старенький профессор — консультант парламента по вопросам мафии. Профессор сказал: «Ты его спроси о том, почему он разорвал Библию пополам и Новый Завет выбросил?» Я действительно спросила об этом Трактора, собственноручно убившего более 100 человек. И очень спокойный Трактор вдруг страшно возбудился. Он сказал примерно следующее: «Ветхий Завет — единственная книга правильная, там все по понятиям. Око за око, зуб за зуб. Все живут по понятиям. Господь — смотрящий. Вдруг приходит какой-то парень, Христос — нищеброд, никто, — и говорит, жить по-старому не будем, а будет у нас любовь! Любовь — вот где начало всего бардака! Она, видите ли, оправдывает все что угодно. Нет ни правил, ни понятий — одна сплошная любовь! Долги платить не надо — у нас любовь, жене мужу верной быть не надо, разводись, бросай детей, если у тебя любовь, нищего лентяя корми, урода жалей, вторую щеку подставляй. Тьфу!» Что-то знакомое слышится, не правда? Может, прав был уважаемый Трактор, и от любви к ближнему все зло? Может, лучшей правда заниматься собой, жить по понятиям, рационально — не пытаться спасти того, кто все равно обречен? Ведь это Бог убил вашего воробья.

[Юрий Шевчук:]
Воробья убил. Но спас человека.

Так во ,я считаю. что оба и правы в чем-то, и не правы. С одной стороны, фраза Ксюши о том, что пусть рабы остаются рабами, раз им так нравится, звучат немного цинично и равнодушно. С другой стороны, наверное и сам Юра чувствует, что попытки менять мир, агрессивно убеждая людей в том, чтобы они перестали быть рабами, бесплодны.

Как тут быть? Равнодушным оставаться к тому, что люди вокруг тебя продолжают быть рабами, не обращать внимание на обман, на глупость, на темноту? А яростно навязывать всем что они ну просто обязаны любить то что любишь и считаешь правильным ты – разве это не менее жестоко?

Я думаю, что нужно говорить о том, что ты видишь. нужно выражать свое отношение к тому. что происходит вокруг, рассказывать людям правду. Но не нужно навязывать им свободу. Просто пой о том, какой ты видишь свободу лично для себя, как ее достичь и предложи им выбор :оставаться прежним или попробовать изменить себя так, как это сделал ты сам. Если ему удобно продолжать жить в своем комфортном мирке – пусть живет. Может быть, для него так действительно лучше. Но если человек готов принять свободу и ответственность за эту свободу, он все равно сам ее выберет. Не надо ее навязывать, надо всего лишь намекнуть, указать на другие варианты. Тогда никакие благие намерения не закончатся очередным кровопролитием. Мы должны стремиться не к навязыванию своей картины мира, а к тому, чтобы другие просто узнали о ней. чем больше точек зрения будет рассмотрено каждым, тем больше возможностей для развития будет у каждого.

Мы не должны оставаться равнодушными к судьбам мира, но мы не имеем права быть учителями жизни для других, потому что и сами можем ошибаться в своих взглядах. Именно поэтому я, кстати ценю Цоя. Он-то это понимал.